Девушка смотрела на него во все глаза, будто не веря.

— Вы же чудовище, — наконец сказала она.

— Конечно, — Айдан криво ей усмехнулся. — Я чудовище, демон, грязный колдун, отродье без чести и совести. Так меня называли, и это все правда, до последнего слова, — дождь сделался сильнее, вдребезги разбиваясь о лужи. Со стен совсем перестали стрелять — остатки защитников скрылись в донжоне, больше не пытаясь сопротивляться наступавшей армии мертвецов. — Тем не менее, — продолжил некромант, чувствуя, как закололо в груди, — я тоже живу под этим небом, и хотел бы жить под ним дальше. Просто как человек — себялюбивый, слабый и злой, но все-таки человек, а не бессмертный демон, которым возжелал стать твой король. По натуре я меланхолик, сударыня. От вечной жизни мне очень быстро сделается скучно.

— Что будет со мной? — спросила Анвин.

— Ничего плохого. Хорошего, в общем-то, тоже уже ничего. Ты умерла, и не в моей власти это поправить. Смерть — слишком серьезная штука, чтобы с нею играть. Когда я сделаю то, что задумал, ты покинешь этот мир. Может быть затем, чтобы оказаться в царстве Аннуна, или на Елисейских полях, или в чертогах Мораны, или в Нифльхейме. Не знаю, какая из религий соответствует истине. А может быть, ты и вовсе отправишься на следующее перерождение. Существует и такая вера, и, пожалуй, в ней имеется некоторый смысл.

— Я больше не чувствую Гарета, — с некоторым усилием сказала она.

— Это неудивительно, — сообщил Айдан. — Дунстан не просто сражался, не просто наносил удары — он до конца выпивал жизненную силу своих противников. Сущность Гарета, душа, если это можно таким словом назвать, я хочу надеяться, не уничтожена. Как не уничтожена, еще больше мне хочется верить, и сущность моей бедовой кузины. Но они уже далеко за пределами этого мира. Идем, — почти взмолился некромант, глядя в бледное, неверящее лицо. Он очень устал. Истратил себя, творя магию, и полностью выбился из сил. Ему была нужна хотя бы чья-то поддержка. Хотя бы какая-то, пусть даже немного. Иначе совсем недолго отчаяться и окончательно перестать верить в себя. Он и так почти потерпел поражение на этом заполненном смертью крепостном дворе, поставил все на карту и почти проиграл. Элена требовалась ему для проведения ритуала, а теперь весь план зависал в воздухе, становился неопределенным. Придется импровизировать, и кто знает, выйдет ли из этого толк.

Некромант очень удивился, когда возлюбленная Гарета Крейтона согласилась. Анвин внимательно посмотрела на него, будто нечто прикидывая в голове, а потом внезапно кивнула, крепко обхватывая его запястье. Решительным шагом Айдан Бирн и его новая спутница направились ко входу в донжон. Дождь продолжал лить, делаясь все сильнее и настойчивее, сапоги насквозь промокли, а спину очень ломило.

Теперь, сказал себе Айдан, все зависело от последнего Кольдинга, оставшегося в живых — капитана регедской армии, звавшегося Остин Колдер. Если тот, конечно, действительно не погиб и согласится помочь. Айдан не был уверен, получится ли у него задуманное, но хорошо знал, что медлить нельзя.

Глава 25

Замок гудел, волновался, ходил ходуном, обезумев. Придворные и слуги тащили ящики с барахлом, заталкивали в мешки золотую посуду и серебряные столовые приборы, тянули под мышкой бронзовые и мраморные статуэтки, срывали со стен шпалеры, открывая потайные ходы, которыми цитадель Кольдингов оказалась напичкана в изобилии. Нескольких мародеров Кинриг подстрелил из арбалета, поданного ему одним из солдат, а затем попросту махнул рукой.

Судя по шуму, доносившемуся снизу, мертвецы все-таки прорвались в парадный холл и на первом этаже начался бой, но у Гледерика не оставалось сомнений — этот бой окажется скоротечным. Крепость уже практически пала, а если нет, то падет, самое большее, в ближайшие полчаса. Некромант одержал победу и, наверно, скоро явится вкушать ее плоды. Маршал Коронной армии Регеда шел торопливо. Кинриг вел за собой отряд, минуя коридоры и переходы, то поднимаясь по лестницам, то вновь опускаясь.

Лорд-канцлер Маддок встретился им у самых дверей королевской сокровищницы. Одетый в кирасу и нацепивший кавалерийскую каску, окруженный десятком солдат, он следил за тем, как ливрейные лакеи выносят из просторного помещения окованные железом тяжелые сундуки. Слуги спешили, выглядели встревоженными и запыхавшимися, наблюдавшие за их работой охранники Маддока переговаривались, то и дело бросая на лестницу беспокойные взгляды. Завидев Кинрига со свитой, они немедленно вытянулись во фронт, салютуя мечами и стуча о паркетный пол копьями.

— Вольно, — махнул Кинриг заряженным арбалетом. — Чем заняты, господа?

— Лорд-маршал, — развернулся к нему канцлер Маддок. — Я полагал, вы обороняете ворота, — глава Регентского совета выглядел совсем как человек, которого оторвали от крайне важного дела. Он скользнул по маршалу и его спутникам быстрым настороженным взглядом, а Гледерик заметил, как Кинриг и Колдер напряглись в ответ.

— Ворота, — громыхнул Кинриг, — со всем прискорбием могу вам сообщить, пали. Равно как пал и внутренний двор, и, насколько могу судить, главный зал донжона. Отродья некроманта ворвутся сюда с минуты на минуту. Позвольте поинтересоваться, чем это вы здесь заняты, мой господин?

Маддок сделал быстрый жест рукой, и его солдаты подступили к нему ближе.

— Напомните, — поинтересовался канцлер, — разве я обязан давать вам отчет, лорд маршал?

— Возможно, вам следовало бы дать отчет мне, — выступил вперед Грегор Холпин, не выпускавший из рук обнаженной шпаги, извлеченной им ранее из трости. — Судьба королевской казны до крайности заботит меня, лорд Маддок, ввиду занимаемой мной должности. Моя безучастность в данных обстоятельствах выглядела бы непрофессиональной.

— А-а, Грегор, старина, — канцлер слегка расслабился. — Рад видеть вас живым.

— Весьма признателен за это, но все-таки, ответите ли вы на мой вопрос?

— Генерал Мейсон, как мне сообщили, погиб, — доложил канцлер, не сводя взгляда с арбалета, который Кинриг небрежно держал перед собой, слегка опустив. — Пал смертью храбрых в самом начале атаки, когда эти твари только появились на нашем дворе и наводнили казармы. Сразу после этого лорды Сиддон и Гвинн бежали, покинув замок одним из потайных ходов, проходящих под рекой, и мне неведома их дальнейшая судьба. Так что мы четверо, — поглядел он в сторону Верховного чародея Элворта, — ныне все, что осталось от Регентского совета. Я счел необходимым позаботиться о судьбе государственной казны.

— Иными словами, — подытожил Кинриг, — решили тоже сбежать, но с деньгами.

— Маршал, — лицо лорда-канцлера побагровело от гнева, — вы забываетесь. Если мы желаем отбить столицу у колдуна, ее захватившего, нам потребуются деньги, на которые мы наймем себе новых солдат. Купим вольные роты из-за границы, им потребуется жалование, и возможно — удвоенное, раз сражаться придется с ожившими мертвецами. Мой долг проследить, чтобы золото и серебро, честно нажитое Регедским королевством, не попало в руки захватчика.

— Ваш долг, — любезно сообщил Трев Кинриг, — не стоять у меня на пути.

Лорд-канцлер Маддок дернулся, выхватывая из ножен меч, но маршал Регеда успел первым. Лорд Кинриг вскинул арбалет и выстрелил, почти, насколько сумел разобрать Гледерик, не целясь. Тем не менее, сноровка не изменила маршалу Коронной армии — стрела вошла Маддоку прямо под челюсть, и тот с коротким хрипом повалился на пол, выронив оружие. С тяжелым грохотом рухнул очередной сундук, оброненный лакеями от замешательства, а охранники канцлера выступили вперед, вскинув оружие. Солдаты маршала тоже последовали их примеру, но Кинриг выступил на середину коридора между ними. Лорд Элворт сопровождал его, и воздух ощутимо похолодел, стоило Верховному чародею начертить перед собой некий знак. Только он это сделал, как оружие вылетело у охранников лорда-канцлера из рук и стальной грудой обрушилось на паркет.

— Охолонитесь, господа, — сказал Кинриг. — Достаточно кровопролития на сегодня.