— Ах, какие эмоции! — воскликнул Лука. — Зрители будут в восторге! Обожаю первобытные миры!

Сэр Рейнблад сунул руку за пазуху, выхватил бластер, Лука мгновенно стал невидимым. Великий Вождь направил оружие туда, где только что висел робот-арбуз, но выстрелить не успел — Джон ударил его по запястью и выбил оружие.

— Не суетись, Герхард, — посоветовал он. — Все равно он уже улетел, явная же гравитационная волна прошла, неужели не почувствовал?

— Я его убью, — прошипел Рейнблад сквозь зубы. — Какое ему дело… что… как… Откуда он узнал?!

— Да откуда угодно, — пожал плечами Джон. — Либо из компьютеров выкачал, либо интервью взял у кого-то другого. В информационном обществе личных тайн не бывает, привыкай.

— Во вторую эпоху журналисты были такие же наглые? — спросил Рейнблад.

— Не настолько, но близко ктому, — ответил Джон. — Мы тогда проще относились к индивидуальным особенностям личности, не стеснялись почти ничего. Это потом, в эпоху варварства, стали комплексовать: гомосексуализм — плохо, мазохизм — плохо, приличные леди оркам не дают…

— Фу! — синхронно воскликнули Герхард и Джозеф.

Они посмотрели друг на друга, Джозеф хихикнул, а Герхард помрачнел еще сильнее.

— Не расстраивайтесь, ваше величество, — донесся сверху голос невидимого Луки. — Ваше поведение абсолютно нормально, варварские вожди — они все такие. Давайте пока оставим этот вопрос. Сэр Джон, а это правда, что вы — продукт интеллектуального мейоза древнего короля Джулиуса Каэссара и умственно неполноценного существа низшей расы?

— Не будет тебе пищи, мерзкий тролль, — ответил ему Джон. — Давай заканчивать с этим… интервью. Ты обещал перепрограммировать челнок для доступа к сети.

— Нет пищи — нет перепрограммирования, — заявил Лука. — Мне нужно много сильных эмоций, без них интервью — не интервью, а дерьмо козлиное.

— Я тебе скажу, где взять сильные эмоции, — сказал Джон. — Есть у меня боевая подруга, Алисой зовут. По рождению орчанка, но не слабоумная, очень умнвя девушка, бойкая такая… Ты ее поспрашивай, она тебе столько сильных эмоций выдаст, что лопнуть можно. Она сейчас… гм… давай, я тебе как-нибудь напрямую координаты передам.

— Положи файл на рабочий стол планшетника, который Герхард в руках держит, — предложил Лука. — Ага, спасибо. Ой, плохо! Я туда не смогу залететь, коридоры слишком узкие. Может, она лучше сюда придет?

— Она сюда не придет, — заявил Джон. — Она занята. Третий час уже пытается втолковать слабоумным оркам, как вырубить в аборигенной растительности участок под наш с ней дворец. Ты там столько эмоций получишь… А давай, тебя Джозеф в руках отнесет?

Джозеф многозначительно щелкнул железными пальцами и пробормотал себе под нос:

— Заодно проверю, насколько у него корпус прочный.

— Но-но! — прикрикнул Джон. — Даже не вздумай! Нам Лука еще нужен челнок перепрограммировать.

— Да шучу я, — сказал Джозеф. — Давай, Лука, спускайся, доставлю тебя к источнику эмоций в целости и сохранности. Ты нам нужен, тебе еще челнок перепрограммировать.

— Гм… — сказал Лука. — Джон, может, лучше вы меня отнесете?

— Да запросто, — сказал Джон и улыбнулся. — Почему бы не оказать услугу хорошему роботу?

— Я не робот! — возмутился Лука. — Тело не имеет значения, главное — личность! Будьте любезны обращаться со мной как с человеком!

— Как тебе угодно, — пожал плечами Джон. — Давай, спускайся, пока я не передумал.

Лука плавно опустился на метровую высоту и неподвижно завис. Труха на полу зашевелилась и приняла очертания силовых линий гравитационного поля, создаваемого летающим роботом. Джон подошел к роботу, плотно обхватил двумя руками и сказал:

— Пойдем, Джозеф, проводишь меня к Алисе.

Они вышли из зала в коридор, там Джон остановился и сказал:

— Держи, Джозеф, товарища Луку. Здесь, как я понимаю, гравитационный двигатель уже не сработает.

— Мы так не договаривались! — воскликнул Лука. — Сэр Джон, вы обещали!

— А вот не надо ля-ля, — сказал Джон и улыбнулся. — Я свои обещания всегда выполняю, великому правителю иначе нельзя. Обещал доставить тебя к источнику эмоций, вот и, доставил. Держи, источник, товарища, да покрепче, чтобы не вырвался.

— Не вырвется, — заверил его Джозеф. — У меня еще никто не вырывался.

— Джозеф, потом озадачь Седрика, пусть где-нибудь раздобудет топор побольше, — подал голос его величество. — Или дубину какую-нибудь потяжелее.

— Зачем? — не понял Джозеф.

— Алисе пригодится, — объяснил Рейнблад. — Я тут вспомнил, как тогда, в Драй Крик, я ее пытался на сильные эмоции развести. Она мне тогда эльфийской дубиной чуть голову не проломила, я уж думал, конец пришел кардиналу-первосвященнику.

— Интересно, — сказал Джон. — Мне Алиса ничего такого не рассказывала.

— Стесняется, наверное, — предположил Рейнблад. — Я тоже раньше стеснялся рассказывать об этом случае. А теперь думаю, чего мы как первобытные варвары? Вежливость соблюдаем, стараемся никого не обидеть… Я так думаю, нам надо перенимать опыт цивилизованных миров. Сильные эмоции, все такое…

— Прекратите надо мной издеваться! — воскликнул Лука. — Если вы сейчас же не перестанете, я…

Наступила тишина. Трое мужчин с любопытством разглядывали серый пластиковый шар и ждали продолжения. Пауза затягивалась.

— Чего это он замолк так надолго? — спросил наконец его величество.

— Может, энергоблок разрядился? — предположил Джон. — Вот что, Джозеф. Отнеси его к Алисе и положи где-нибудь неподалеку, пусть сильными эмоциями заряжается. Лука, полчаса тебе хватит?

— Час, — буркнул Лука.

— Не разрядился энергоблок, — констатировал Джозеф.

— Через два часа я рассчитываю, что компьютер челнока, о котором мы говорили, будет перепрограммирован должным образом, — продолжил Джон. — Если этого не случится, Джозеф, выброси, пожалуйста, товарища в нужник. Только проследи, чтобы дырка наверху была не слишком широкая, чтобы не выбрался на гравитационной тяге.

— А что, местные растения дерьмо больше не утилизируют? — удивился Джозеф. — Раньше же эльфы по углам гадили, а эта ихняя чернота саморастущая…

Джон состроил многозначительную гримасу и подмигнул.

— Издеваетесь, — констатировал Лука. — Ну, давайте, издевайтесь, я про вас такой репортаж сделаю… Вовек не отмоетесь!

— Мы в любом случае вовек не отмоемся, — сказал ему Джон. — Ты же сам все перечислил: каннибализм, геноцид, что там еще…

— Сексуальные извращения, — подсказал Джозеф.

— Вот-вот, — кивнул Джон. — Ладно, Джозеф, давай, приступай. Если товарищ будет выпендриваться, действуй по обстановке. Если поймешь, что не справляешься, вызови палача профессионального. А мы с Герхардом пока поразмышляем о судьбах отечества. Пойдем, Герхард.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Цивилизация

Унылая грязно-серая равнина тянулась на восток до самого горизонта, где переходила в такой же уныло-серый океан, только чуть голубее. Тут и там посреди этой равнины торчали мертвые палки аборигенных деревьев, засохшие и как бы обгрызенные. Палки эти торчали не в беспорядке, а выстраивались в ровные ряды, повторяющие план эльфийской грибной фермы, раньше располагавшейся в этом месте. Ферма, собственно, никуда не делась, грибы даже прибавили в росте от неожиданного обилия мертвой органики. Вирус, разбрызганный с воздуха пять дней назад, не подействовал на грибы, он убил только аборигенные растения. Но уж растения он истребил все до единого, как и планировалось.

Сверху разглядеть грибные грядки практически невозможно, потому что вся земля завалена по колено хворостом, сухими листьями и прочей растительной трухой. А там, где раньше пересекались несущие стены, слой мертвой органики вздымается до пояса, а то и выше. Очень неприятное место, пока до сортира дойдешь — семь потов сойдет. Идешь, как по сеновалу, а под слоем сена скользкие грибы, того и гляди, нога подвернется. И еще пыль эта… Слава богам, что вчера дождь лил весь день, ребята вначале расстроились, а потом обрадовались, когда поняли, что происходит. Пыль прибило, сено намочило, еще пару дней польет, глядишь, нормальная почва образуется, можно будет спокойно ходить, где захочешь. А пока с протоптанных тропинок лучше не сходить, а то наступишь на ядовитую мокрицу, не дай боги, и здравствуйте, края удачной охоты. Пока, правда, от мокричьих укусов никто не помер, все мокрицы попадались неядовитые, и спасибо богам, что уберегают детей своих.