Прошло какое-то время, прежде чем из дверей ратуши вышел, подняв за собой облако пыли, Эдвард Фэринтайн. Его щегольской белый плащ испачкался, левая сторона брюк оказалась порвана и окрасилась кровью. Тем не менее король Эринланда шел уверенно, не сбиваясь с шага. Подойдя к собравшимся, он поклонился иберленским лордам, поцеловал руку супруге.
– С кем ты дрался? – спросила Кэран.
– С нашим первым предположением, – ответил Эдвард загадочно. – Второе оказалось ошибочно. – Он посмотрел на Айну. – Позвольте поздравить, ваше величество, с началом вашего царствования. Осмелюсь предположить, оно окажется знаменательным. Достойным занесения в исторические хроники.
– Почему вы так считаете, сударь? – спросила Айна, едва подавив дрожь в голосе. «Это Гайвен. Он все же вернулся. И вернулся на следующий день. Как мы могли подумать, что сможем его одолеть? Он убил Эрдера, убил Коллинса, а теперь убьет и нас всех».
Фэринтайн нехорошо прищурился:
– Понимаете, юная леди, я всегда считал, что величие короля измеряется величием проблем, которые ему предстоит решить. Так, например, если речь идет о войне, а только что началась война, в хроники попадет то правление, в котором государству противостоял действительно могучий враг. Смею заверить, врага более грозного, чем нынешний, Иберленское королевство не знало с момента своего основания.
Сэр Эдвард оглядел притихших Айну и Лейвиса, герцога Эрдера и графа Рейсворта.
– Простите, господа, – сказал он. – Разбирайтесь тут сами. Ваша страна, ваш народ, ваши заботы. О магии и всем прочем, леди Айна и лорд Лейвис, давайте поговорим не сегодня, а завтра, с утра. Сегодня мне ужасно хочется спать.
Шэграл Крадхейк взмахнул рукой – и объемное изображение охваченной суматохой Фонтанной площади погасло, растаяло в воздухе без следа. Повелитель Бурь отпил воды из хрустального бокала, откинулся в кресло, посмотрел на сидящего напротив Гайвена. Они были все в той же библиотеке, и прошел примерно час.
– Ваш человек уже находился в Тимлейне, когда мы начали говорить, – отметил Гайвен. – Вы стали действовать прежде, чем я попросил вас о помощи.
– Разумеется. Я знал, что ты попросишь.
Король Чародей с силой сжал кулаки. Ощущение, что он сделался пешкой в чужой игре, нарастало. Противное, неприятное, мерзкое ощущение. «Я захотел манипулировать своим, если можно его так назвать, дедом, но не вышло ли так, что это я пляшу под его дудку?» Молодой Ретвальд чувствовал тревогу, и она все возрастала. Формально устроенная слугой Шэграла выходка не означала ничего дурного. В свете планов Гайвена она была даже полезна. И все же юноше казалось, что он все глубже увязает в болоте, из которого не сумеет потом выбраться.
– Объясните, пожалуйста, смысл этой эскапады, милостивый государь.
– Ты и сам прекрасно все понимаешь. Любой войне предшествует формальное ее объявление. Отзыв послов, разрыв дипломатических отношений, затем – первый удар. Послов отозвали твои противники, совершив нападение на тебя и поставив свою марионетку на иберленский трон. Но подлинный первый удар нанесли сейчас мы. Они напуганы – и скоро испугаются еще больше. Враг, ожидающий атаки в любой момент, с любой стороны, враг, не знающий, как от этой внезапной атаки защититься, – это уже лишь половина врага. Мы только что деморализовали наших противников.
– Предположим, – сказал Гайвен. – Однако вы могли спросить моего мнения, сударь.
– Прости меня, – улыбнулся Шэграл Крадхейк.
Молодой Ретвальд вздохнул, потянулся за уже неизвестно какой по счету апельсиновой долькой, разгрызая зубами терпкую мякоть. Голод в желудке становился все навязчивей, и юноша понял, что не отказался бы уже от еды поплотней. Например, от тарелки горячего супа и чего-нибудь мясного.
– Кроме того, – продолжал Повелитель Бурь, – у моей, как ты выразился, эскапады имелся еще один смысл. Тебе нужна армия, а у меня под началом – едва ли два десятка бойцов. Почти все они столь же надежны и умелы, как лорд Дэлен, – но с такими силами ты не завоюешь Тимлейн. Нам нужно собрать весь Волшебный Народ, а мне это сделать было бы накладно. Я не правлю в этой стране, Гайвен, и никогда не правил. Имел тут прежде определенный вес, но не более того. Королевством Сумерек управляет Сумеречный Король и стоящий за его спиной Благой двор, а я – лишь опальный аристократ, и в Керлиндаре нахожусь под арестом. После того как я потерпел поражение на войне с братом, ко мне мало прислушиваются. Великие Дома не соберутся на мой призыв.
– И вы решили создать повод, – предположил Гайвен. – Выкинуть нечто… значительное, чтобы дворянство этого королевства всполошилось.
– Верно. Например, чтобы они собрались ради суда надо мной. А он состоится, можешь не сомневаться, в ближайшие сроки. Король прощает мне мелкие проступки, но нападения на земли людей не простит. В столице уже знают о совершенном мной, не могут не знать. Это позволит нам проникнуть туда, а эскортом сделается присланный по нашу душу конвой. Я думаю, Сумеречный Король уже вызвал Стражей Границы, и они будут здесь с минуты на минуту.
Темный Владыка закрыл глаза, будто прислушиваясь к чему-то. Удовлетворенно улыбнулся. Он выглядел довольным – словно купец, только что заключивший лучшую сделку в своей жизни. Гайвен вновь ощутил тревогу. «Он сказал, что ждал меня, – и похоже, что действительно ждал. У него все продумано, и мою роль в этой партии он знает лучше, чем я сам».
Двери библиотеки распахнулись мягко, словно от незримого толчка. В освещенную ярким светом электрических ламп комнату вошли четверо – все статные воины, как на подбор. Сверкающие, будто из золота сделанные доспехи облегали их тела. Закованные в латные перчатки ладони лежали на рукоятках длинных мечей.
Впереди шел черноволосый воин, с алыми, словно свежепролитая кровь, глазами без белка. Его спутники, два юноши и девушка, следовали за ним по пятам. Один из юношей был светловолосым, лиловоглазым, с короткими рожками, пробивавшимися сквозь буйную шевелюру. Второй – тоже темноволосый, с узким разрезом глаз и лицом белым, как фарфоровая маска. У девушки – огненно-рыжие волосы и внимательный, цепкий взгляд, сразу остановившийся на Гайвене.
– Здравствуй, Брелах, – сказал Повелитель Бурь черноволосому сиду, что шел впереди остальных. – Разделишь со мной трапезу?
– Не думаю, Шэграл, – покачал тот головой. – Поднимайся скорее и псов своих собери. Твой срок вышел, и Келих Скегран ждет тебя в Звездной Цитадели. Не думай сбежать. Я убью тебя быстрее, чем достанешь оружие.
– Я не стану его доставать, – ответил предок Гайвена спокойно. – Если мой король жаждет видеть меня, я охотно предстану перед ним.
Глава 13
Рыцарская честь
4 сентября 4948 года
Несмолкающий крик пронзал его сны. Беспрестанный, неотступный, он преследовал Артура в каждом сновидении, что являлось ему сегодня. Айтверну казалось, некий голос взывает к нему – о чем-то просит, чего-то настойчиво требует. На каждой запутанной дорожке страны грез, что превратилась ныне в страну кошмаров, этот крик преследовал его. «Прислушайся, приди ко мне, отвори двери». Он не слышал. Не мог сосредоточиться. Один сон оказывался страшнее другого, и все вместе они затягивали наследника Драконьих Владык в вязкую, липкую паутину страха.
Его сны наполняли бесконечные смерти и кровь. Артуру являлись поля сражений, до самого горизонта усеянные трупами. Почти как тогда, на Горелых холмах, только хуже. Затем перед его мысленным взором проступали лица мертвых друзей.
Руперт Бойл. Элберт Коллинс. Александр Гальс. Все, кого Артур считал близкими себе людьми; все, на кого он мог бы опереться в час, когда придет беда. Все, кого он предал или кто предал его. Вслед за погибшими товарищами появился отец. Холодная мраморная маска вместо лица, молчаливый укор. «Лучше, если дом Айтвернов возглавит кузен Роальд, нежели мой сын», – сказал лорд Раймонд в день, когда похитили Айну. «Что ж, папа. Твое желание почти сбылось».