Оставалось только сразиться и, если крайне повезет, выжить.

— Погодите, — вмешался Артур Айтверн. — Этот человек — мой друг и товарищ. Слова, вызвавшие ваш гнев, он произнес ради моей свободы и успеха начатого мной предприятия. Если вы станете драться с ним, то и я буду драться с вами, любезный принц.

Брелах Скегран даже не посмотрел в сторону юного герцога Запада:

— Со мной вы бы не справились даже вдвоем, — отметил он совершенно равнодушно. — Я сильнейший из всех, кто может вам в этом мире встретиться, и сильнейший из всех фэйри, кроме одного, пребывающего ныне в Бездне. Впрочем, на твое счастье, мальчишка, Гайвен Ретвальд просил, чтобы я сохранил тебе жизнь. Живи, воспользовавшись милостью короля, чье доверие ты обманул.

Артур бросился на Скеграна, взмахнув мечом — но Брелах небрежно щелкнул пальцами левой руки, и сын лорда Раймонда застыл на месте, даже не опустив клинка. Чары удержания Эдвард узнал сразу. В свое время ими любила пользоваться в бою Кэран. Эти, впрочем, были гораздо сильнее. Воздух буквально дрожал от приведенных в действие принцем Сумерек сил. Лицо юного Айтверна исказилось от напряжения, он попытался двинуться вперед — и не смог.

Расстояние, разделявшее его и Эдварда Фэринтайна, Брелах Скегран преодолел одним длинным прыжком. Сложно было поверить, что воин подобного крепкого телосложения может совершить его с такой легкостью. Сид выставил шпагу в проникающем выпаде — молниеносном, направленном лорду Каэр Сиди прямо в лицо. Эдвард успел сбить вражеский клинок своим, но Брелах перехватил эфес левой рукой и тут же пырнул в живот, работая шпагой будто кинжалом. На кончике острия зажегся огонек. Снова чары, и очень сильные — Фэринтайн узнал их сразу. С помощью подобной магии клинок сокрушит даже самый прочный доспех, раскаляя металл до температуры плавления.

Эдвард парировал. Отступил. Брелах бешено рассмеялся и рубанул в голову, благо шлема Фэринтайн не носил. Лорд Вращающегося Замка в последнюю секунду поставил блок. Его собственный меч, творение великих мастеров прошлого, был заколдован от враждебного волшебства, и потому горящий на лезвии шпаги принца Брелаха колдовской огонь никак не мог ему повредить. К несчастью, того же самого нельзя было сказать о броне.

Эдвард попытался нанести удар в корпус, воспользовавшись тем, что на его противнике не было доспехов. Скегран даже не стал выставлять в ответ защиту. Просто отступил в сторону, легко и изящно, и очень быстро. «Наверняка он пользуется памятью предков — а те были великие фехтовальщики, все как один». Тут эринландский король был ему не соперник. Доставшиеся ему воспоминания крови Фэринтайн использовал всегда очень осторожно, стараясь лишний раз не пробуждать их. В таких случаях крайне велик риск утратить собственную личность, что и произошло, кажется, с Гайвеном Ретвальдом. Для себя подобного исхода Эдвард не хотел.

Фэринтайн напряг волю, пытаясь пробудить боевую магию — и не смог. Весь имевшийся у него запас сил оказался необдуманно растрачен в начале сражения. Оставался только меч — выставленный против многократно превосходящего в мастерстве противника. Можно считаться первым рыцарем континента — и все равно встретить того, кто будет сильнее тебя.

Брелах Скегран был не из тех, кто любит играть со слабейшим врагом, словно кошка с мышкой. Он пришел убивать, а подлинный мастер клинка убивает всегда быстро, не затягивая поединка. Он крайне ловко извернул руку — и поразил Эдварда прямо в правое плечо. Вспыхнул, немедленно нагревшись, доспех. Фэринтайн едва сдержал крик, ощущая ожог от соприкосновения кожи с раскалившейся добела броней наплечника. Эринландец смог не выпустить сжимаемого им оружия, да вот только руки его, обычно могучие, вдруг ослабели. Сказывалась еще и не прошедшая после применения колдовства усталость. Сид выбрал хороший момент для атаки.

Брелах выбросил перед собой шпагу, целясь Эдварду в грудь. Фэринтайн смог ее заблокировать. Лезвие вражеского клинка скользнуло вдоль его собственного. Кисть принца Сумерек совершила быстрое круговое оружие, и меч вылетел у владыки Вращающегося Замка из рук. Простейший прием, известный любому бойцу — как известны и способы ему противостоять. В других обстоятельствах он бы ни за что не сработал, но сейчас Эдвард был измучен и к тому же ранен.

Ловкой подсечкой принц Дома Точащих Землю обрушил эринландца на землю. Обездвижил, не давая подняться обратно или перекатиться, блокирующей магией. Чары запеленали Эдварда, придавили подобно рухнувшей на него могильной плите. В глаза било осеннее солнце, и Фэринтайн прищурился. Темным силуэтом высокий фэйри воздвигся над ним. Направил клинок, готовый нанести смертельный удар.

— Мне жаль, что я истребляю столь древний род, — сказал Брелах.

Артур наблюдал стремительную схватку между Эдвардом Фэринтайном и посланцем короля фэйри, и никак не мог вмешаться. Напрягал разум и тело, каждой частицей своего естества желал освободиться от обездвижившего его закляться. Было видно, что враг силен, и один лорд Вращающегося Замка не справится.

Айтверн хотел закричать его вассалам, почему те не вмешаются в битву, но окаменевший язык не повиновался. Даже Кэмерон стояла, прямая и холодная, сжав меч, не вмешиваясь в поединок. Было видно, впрочем, что спокойствие дается ей с трудом. Когда принц эльфов ранил сэра Эдварда, женщина все же дернулась, поднимая оружие и желая защитить короля — но граф Кэбри схватил ее за локоть, удерживая.

Бессчестно вступать в чужой бой, когда вызов брошен не тебе. Но еще и бессчестно позволить врагу одолеть друга. Сын лорда Раймонда совсем недавно познакомился с повелителем Эринланда. Высокомерный и холодный, тот порой казался ему излишне зазнавшимся и отталкивал от себя. И вместе с тем Артур видел в Эдварда товарища, уже несколько раз выручавшего его в отчаянных ситуациях. Преступлением было бы не попытаться спасти его, когда смертельная опастность нависла над ним.

Впрочем, что могли бы сделать Кэбри и Свон, и прочие присутствовавшие тут рыцари? Получить такое же удерживающее заклятье, что было наброшено сейчас на Айтерна? Скегран ясно дал понять, что не потерпит попыток помешать поединку. К тому же, четверо спутников сида тоже явно были наготове и могли пресечь попытку помешать своему господину.

«Я уже сталкивался с чем-то подобным этому колдовству — видел, как оно преодолевалось». Воспоминание пришло быстро. Майская ночь, королевские апартаменты Тимлейнского замка, читающий ему старинную хронику Гледерик — и провал в пучину былого, что случился с юношей потом. На холме Дрейведен Шэграл Крадхейк таким же образом остановил Дэглана Кардана и Эйдана Айтверна. Дэглан, первый государь Иберлена, сумел преодолеть его заклятие, даже не будучи чародеем. Значит, сможет и он, Артур. Нужно только достаточно сконцентрироваться и найти способ. Молодой Айтверн напрягал всю свою волю. Ему показалось, что до сих пор занесенный им меч смог на пару сантиметров продвинуться вперед, а удерживающие тело оковы сделались чуть слабее.

«Магия спит внутри меня. Подобно Гайвену, я в силах ее разбудить».

Когда Брелах Скегран обезоружил и сбил с ног сэра Эдварда, Кэмерон Грейдан решила вмешаться. Видимо, ее обуревали те же отчаянные мысли, что и молодого Айтверна. Граф Кэбри вновь пытался остановить вдову Хендрика — но с недюжинной силой та отшвырнула его прочь. Восемь лет назад Кэмерон и Эдвард вместе выстояли на страшной войне, когда полное уничтожение грозило их государству — и стали с тех пор друзьями более близкими, чем нередко бывают супруги и родичи. Конечно, вдовствующая королева не могла оставаться безучастной в этот момент. Подняв меч и достав кинжал, она кинулась на Брелаха.

Скегран даже не стал поворачивать в сторону леди Грейдан шпаги. Целеустремленный и безжалостный, он привык легко избавляться от любых нежданных помех, даже не обращая на них особенного внимания. Для брата короля Келиха значение имели только задачи, которые ему полагалось исполнить, и ничего кроме.