Ради верности дому Ретвальдов собственный отец незадолго перед тем оставил Айну в заложниках в темнице герцога Эрдера – и если бы не Александр Гальс, Айна сгинула бы в той темнице. Она смотрела на Гайвена – и не знала, заслуживает ли он верности. Гледерика Кардана она никогда не встречала, но его знал Александр, и Александр за него умер.
– Мы просто поругались, – сказала Айна наконец. – Так иногда бывает. Такие уж настали времена, дядя, что без ссор порой не обойтись.
– Откровенничать ты со мной не станешь, это я уже понял. Что ж, тогда я первым начну откровенничать с тобой. Такой жест ты, надеюсь, оценишь? – Граф покосился в сторону напряженно следившего за разговором сына, отставил рюмку на край стола и наконец сказал: – Ты мне нужна, Айна, потому что сейчас и правда такие времена, что не обойтись без ссор. Я задумал ссору с нашим государем. Я хочу верить, что ты меня в этом поддержишь.
Девушке пришлось приложить немалое усилие, чтобы отреагировать спокойно. Ей помогла память об отце. Лорд Раймонд всегда сохранял невозмутимость, в любых обстоятельствах. Айна постаралась последовать его примеру, хотя и не была уверена, хорошо ли это у нее получилось. Она медленно поднесла к губам бокал, сделала глоток, неотрывно глядя на Рейсворта.
– Вы сами заметили, дядя, – собственный голос показался Айне чужим, – что за звание лорда-констебля полагается платить верностью. Какие после этого могут быть ссоры?
– Потому что я действительно лорд-констебль Иберлена. И брат твоего отца. Я не всегда одобрял те глупости, что он делал, но я старался помочь Раймонду в его делах. Я – Айтверн. Наша семья тысячу лет хранила страну. И что же, я буду смотреть, как наше королевство движется к краху? Ретвальд несносный мальчишка. За три месяца он настроил против себя всю знать. Только они видели короля, за которым готовы были идти в бой, – и вот этот король убит, а на его место приходит юнец, глядящий на них, словно на холопов, и готовый всячески ограничивать их права. Зачем, спрашивают они, нести ярмо побежденных, когда можно попробовать рискнуть вновь и одержать победу? Гледерик говорил на понятном им языке. Он был воином и храбрецом, он бился впереди строя, когда солдаты ворвались во дворец. Гайвен убил герцога Эрдера при помощи чар, и кто знает, против кого в следующий раз он эти чары применит? Лорды напуганы. Они считают, Гайвен призвал их в Тимлейн, чтобы уничтожить всех сразу магией, если они не будут ему верны. Им хочется нанести первый удар. И я понимаю их в этом. Когда я приехал на войну, я спросил Артура – кто этот щенок, ради чего мы деремся за семя недоноска Брайана? Он не семя Брайана, ответил твой брат, он семя короля Бердарета. Бердарет Колдун… – Граф Рейсворт чуть подался вперед, и стало заметно, что он взбешен. – …был меньшим из двух зол, из которых нашим предкам пришлось выбирать, когда страна полыхала в огне. В смутные времена мы оказались вынуждены присягнуть чужаку, но зачем служить чужакам теперь?
– Прекрасные слова, дядя. Уверена, герцог Эрдер говорил отцу нечто подобное, когда подбивал его на бунт. Объясните, для чего вы говорите это мне.
– Объясню. Только и ты, Айна, объясни мне. Если Ретвальд не наследник иберленского трона, кто тогда наследник?
К счастью, мэтр Гренхерн немало рассуждал на эту тему.
– Ближайшими родственниками и наследниками Карданов были герцоги Райгерны, однако их ветвь пресеклась за тридцать лет до вторжения в Иберлен тарагонцев. После этого преемственность переходила к дому Айтвернов, ввиду большого количества родственных браков между нашей семьей и королевской ветвью. Когда пал король Эларт, многие предлагали отдать корону Радлеру Айтверну, но он отказался ее принять и добился объявления регентом своего ближайшего друга, Камбера Эрдера. Таким образом, получается, Серебряный Престол принадлежит Артуру, если полагать права Ретвальдов ничтожными. Странно тогда, лорд Роальд, что вы ведете свои изменнические речи со мной, а не с моим братом.
– Твой брат меня слушать не стал бы. С ним говорил и Гледерик до меня, и, полагаю, говорил убедительнее. Он предпочел Ретвальда и доказал это железом и кровью. Ты – другое дело. Я знаю, что вы в ссоре, и догадываюсь почему. Мы смотрим на вещи одинаковым образом. Почему бы, в таком случае, нам не действовать сообща?
Айна не могла отрицать правоту Рейсворта. Многое из того, что он говорил сейчас, казалось ей отражением собственных мыслей. Точно так же она сама раньше подбивала брата к мятежу против Ретвальда. Тем не менее она не хотела идти на сговор с Рейсвортом. Она мало знала дядю и совсем ему не доверяла.
– Мне все еще непонятно, для чего вам я. – Айна посмотрела на Лейвиса. – Может, ты, кузен, объяснишь прямо, что пытается донести твой отец? Ты хотя бы не любишь уверток.
– Я бы объяснил, да папа мне молчать велел. Он и так не хотел, чтобы я присутствовал. Насилу уговорил его.
– Потому что рано тебе рассуждать о подобных вещах, – сказал Роальд тяжело. – Мал еще. Я скажу сам, Айна. Мы на войне, а на войне положено драться. Твой брат против нас, и я думаю, драться он с нами будет. И я не поручусь, останется ли он в живых после этой драки. Я принадлежу к младшей линии крови, ты – к старшей. Если Артур выступит против нас, а он выступит, ты – наследник дома Карданов и законная королева Иберлена. Людям, с которыми нам предстоит заключить союз, не хватает предводителя. Знамени, которое объединит их всех. У них много вожаков, но ни одного такого, которому без сомнений подчинились бы все. За Драконьими Владыками армия пошла бы. Твой брат Драконий Владыка, но он запятнан славой невежды и пьяницы и шашнями с колдуном. Я – от крови Драконьих Владык, но для всех я – лишь тень, следовавшая за Раймондом Айтверном по пятам. А ты – дитя Раймонда и, я надеюсь, подлинный его наследник. Твоей руки будут добиваться все лорды Иберлена. Ты можешь предпочесть самого влиятельного – или никого, и пока ты будешь мучить их ожиданием, их соберется вокруг нашего знамени куда больше, чем могло бы, не окажись тебя вместе с нами.
– Вы предлагаете мне предать Артура, дядя.
– Предлагаю. Он уже сам предал тебя и всех нас, приведя на трон чудовище, которое скоро погубит страну. Уверен, ты пыталась его вразумить, потому и попала в немилость. Я не желаю ему смерти. После победы я бы настаивал на его изгнании. Не в моих правилах проливать родную кровь. Когда мы свергнем Гайвена, Артур будет уже не опасен. Сторонников у него немного, верных людей нет. Мы отправим его за границу и больше не вспомним о нем. Я знаю, он всегда мечтал о геройствах на ратном поле – на востоке и юге найдется немало королевств, где его меч пригодится.
– Если только он не сложит голову в бою с вами, как отец.
– Это война, я уже сказал. Всякое возможно. И я тебе скажу, война неизбежна. Лорды все равно восстанут, они уже готовы к этому – со мной или без меня. Но если я буду с ними, я хотя бы смогу направить их гнев. Иначе они все равно одержат верх, и тогда Артуру точно не жить. Заговор уже составлен, не я задумал его. Однако мы, ты и я, можем сделать так, чтобы этот заговор обернулся победой нашей семьи, а не ее поражением. В противном случае победители убьют и меня, и моего сына, и Артура, а тебя против воли выдадут замуж за одного из своих главарей.
Лорд Рейсворт говорил разумно – и все же Айна не хотела с ним соглашаться. Для нее самой на первом месте всегда стояла семья – не королевство. Тогда, в Стеренхорде, она предлагала Артуру выступить против Гайвена Ретвальда, когда тот еще был слаб, – однако одно дело уговаривать брата поменять сторону, и совсем другое – пытаться нанести этому же брату удар в спину. Дядя уверял, что постарается сохранить Артуру жизнь, но и последний глупец не поверил бы таким обещаниям.
По-хорошему, Айне следовало вежливо закончить разговор, откланяться и уйти. А затем ехать во дворец и рассказать брату и Гайвену все, что услышала. С другой стороны, что она скажет? Лорд Рейсворт присоединился к каким-то вельможам, замыслившим мятеж? Но к каким? К Гальсу, Эрдеру и Коллинсу? А если виновны не они или виновны не все из них? А может, после поражения они отреклись от прежних амбиций, и заговор возглавляют совсем другие люди?