Серый день. Сырая земля. Горькие травы.
Над землей – тучи.
Северный ветер.
Начало и конец.
Это – мой холм Дрейведен. И я не отступлю.
В пластинчатых белых доспехах, в наброшенном на плечи белоснежном плаще Гайвен Ретвальд казался статуей, вылепленной из льда и снега. Ладонь принца, который, если они смогут, если они выстоят, наденет наконец корону, лежала на рукояти меча. Ветер рвал его черные волосы, а за спиной трепетало родовое знамя. Интересно, каким был его предок, чародей по имени Бердарет Ретвальд, человек, которому хватило смелости поместить себе на герб не льва, не единорога и не орла, а всего-навсего – хорька? Забавный, наверно, был человек. Гайвен стоял на вершине холма, глядя на раскинувшуюся впереди равнину, туда, где темным морем перекатывались его войска. Впрочем, то были вовсе и не его войска. То были войска Айтвернов, Рейсвортов, Тарвелов, и лишь малая их часть под командованием Раймонда Айтверна прежде служила королю. Куда больше королевских солдат находилось сейчас по другую сторону поля.
Артур стоял в нескольких шагах от своего господина. Молчал, сложив руки на груди. Думал обо всем, что придет в голову. Недавнее воодушевление сменилось диковатой смесью тревоги, скуки и разочарования. Он не будет драться. Сегодня – не будет. Так хотелось взлететь на коня, вооружиться копьем и промчаться через все поле, увлекая за собой половодье конницы, а потом врезаться прямо во вражьи ряды, крушить их, чтобы никто не устоял на ногах. Тарвел запретил Артуру принимать участие в бою. Сказал: долг лорда-констебля – командовать сражением, а не подвергать свою жизнь ненужному риску.
Артур вспомнил, как уходил в бой Данкан Тарвел. Облекшись в сверкающие доспехи, сев на коня, исполинского монстра с мокрой черной гривой и лоснящимися боками, вонзив в землю копье, герцог Стеренхорда больше не выглядел стареющим священником. Он был настоящим рыцарем, одним из тех, каким бы хотел стать и сам Артур. Напоследок сухо попрощавшись с бывшим оруженосцем и нынешним командиром, лорд Данкан ускакал вниз по склону, туда, где ожидали его войска, гремел людской гомон, блистало железо, вилась клубами пыль и бились по ветру знамена. Скоро начнется.
Айтверн скосил глаза в сторону, туда, где чуть поодаль, сторонясь прочих расположившихся на холме солдат, стоял Блейр Джайлс. Бывший оруженосец Александра Гальса изо всех сил старался скрыть охватившее его волнение, но получалось не то чтобы успешно. В последние дни Джайлс и без того ходил особенно дерганый, ну а сейчас и подавно.
– Лорд Верховный констебль, я с донесением! – Внезапно раздавшийся голос вырвал Артура из размышлений. Айтверн мотнул головой и уставился прямо на окликнувшего его молодого всадника:
– Докладывайте.
– Лорд Верховный констебль, лорд Тарвел сообщает, что наши войска полностью выстроены и ждут вашего сигнала. Что же до армии узурпатора, то она готова к бою, но продолжает оставаться на позициях и не выказывает намерений первой выдвинуться вперед.
Ничего удивительного. Кардан скорее собственноручно перережет себе же глотку, нежели первым начнет сражение. Благородный король, в своем терпении и всепрощении достойный именоваться святым, до последнего будет щадить непокорных, давая им шанс одуматься и признать его верховенство. До чего же ловкий сукин сын! Каждый шаг выстраивает в расчете на грядущих летописцев. Не будет вам никаких летописцев, мастер Гледерик.
– Передай герцогу Тарвелу, что пришла пора загнать этих шакалов обратно в преисподнюю. Всем полкам – приказ начинать. Действовать согласно плану. Клинки в бой, ребята. Покажем ублюдкам, чего стоят иберленские рыцари.
– Будет сделано, милорд!
Посыльный уже начал поворачивать коня, когда Артур, подчиняясь непонятному порыву, схватил его за рукав:
– Ну-ка, обожди минутку! Как тебя звать?
– Фред, ваша светлость. Фредгар Биддер, стюард лорда Данкана.
– Отлично. Давай, Фредгар, держи, – Артур протянул ему рукояткой вперед свой кинжал. – Отныне он твой, смотри, не жалей для него вражьей крови.
На сей раз гонец все же не удержался и вскрикнул:
– Благодарю, сэр! Можете не сомневаться, работенка вашему клинку у меня найдется! – И, весь красный от восторга, он пришпорил коня и ускакал в низину, к ожидавшим там войскам. Шевельнулись, распрямляясь, травы.
Прошло еще несколько томительных минут, – а потом наконец истончилось и сошло на нет довлевшее над ними всеми тревожное затишье. Битва, предначертанная в ту ночь, когда отец Артура отверг выставленные Джейкобом Эрдером условия, наконец началась.
Взревели горны, выдувая торжественно-отчаянную мелодию, и мелодия эта, грохочущая камнями и падающая звеньями лопнувшей цепи, на какой-то миг наполнила весь доставшийся им хмурый мир до самых его краев, а потом разорвала серый день в клочья. И тогда, в ответ на выстуженный гомон труб, прогремел многоголосый рев, сложенный отрывистыми приказами командиров, воплями солдат, выкрикиваемыми прямо в парусиновое небо рыцарскими девизами и боевыми кличами. Оттуда, от подножия холма, от места, где вот-вот разверзнется дымящая рана в плоти мира, нарастал закладывающий уши грохот.
Вот и все, подумал Артур с облегчением. Наконец-то все, больше не нужно ждать, началось. Гора, прижимавшая его к земле, внезапно исчезла. Айтверн только теперь понял, до чего же измучили его все эти невыносимые недели, следовавшие непрерывным потоком осточертевшего ожидания. Все решено, монета подброшена, осталось лишь проследить, как она упадет. Он улыбнулся.
Артур подался вперед, до рези напрягая глаза и жалея, что не может сейчас оказаться там, впереди, на острие только что спущенной стрелы. Среди солдат, которые будут сегодня убивать и умирать под его знаменем, знаменем с изрыгающим пламя драконом. Он привел их сюда и до остервенения жалел, что не может разделить их участь.
– Блейр, – окликнул Артур оруженосца. – Поди-ка сюда… Изволь напомнить, ты вроде утверждал, что уже бывал в бою?
Блейр Джайлс, напряженный, натянутый, как готовая лопнуть струна, резко кивнул:
– Да, сэр. Я дрался при штурме Тимлейна.
– При штурме Тимлейна… Под командованием своего прежнего господина, как я понимаю. В сравнении со мной, мастер Джайлс, вы получаетесь настоящим ветераном. Что вы чувствуете сейчас, перед этим боем?
Лицо Блейра – лишенная выражения каменная маска.
– Ничего, сэр.
– Даже так? Вас не тревожит, что на другой стороне поля – ваши бывшие соратники?
Оруженосец пожал плечами:
– Я присягал вам. Прошлое осталось в прошлом. Я служил лорду Александру, но лорд Александр убит, а с его друзьями меня ничто не связывает.
– Хорошо, если так. Оставайся подле меня, – приказал Айтверн и тут же забыл о Блейре, потому что творящееся на поле полностью завладело его вниманием. Там, на широком просторе, уже начинали вращаться мельничные колеса судьбы. Тяжелой черной рекой, составленной из сотен и сотен людских песчинок, медленно двигались, переползая по земле, словно по карте, войска.
Вперед, в атаку на ощетинившиеся лесом копий силы Кардана, выступили расположенные по центру армии Запада пехотные отряды, составленные из земельного ополчения и наемников. К последним Артур не питал особенного уважения. Красная кровь, черная кость, ничего достойного. Таким алебарду в зубы – и вперед, штурмовать стену вражеских щитов. Наемники служат за монету, а не за честь, носят на щитах чужие гербы за неимением собственных и подчиняются лишь тому, кто больше заплатит. Ни один уважающий себя дворянин не сядет за один стол с эдаким отребьем, зато если нужно кем-то пожертвовать, отребье сгодится как нельзя лучше. В начинающейся игре пехотинцы служили не более чем приманкой для противника. Пусть утянут за собой расположенную по фронту армии узурпатора тяжелую конницу, главную ударную силу неприятеля. А дальше начнется раздолье для настоящих рыцарей. Главное, чтобы враги клюнули на наживку.
Алебардисты ломились прямиком на вражеские шеренги, те отвечали залпами стрел, срывавшихся с тетивы, дабы вонзиться в небо и тут же рухнуть вниз. Иные из стрел, не находя цели, падали на землю, другие вонзались в выставленные дубовые щиты, третьи же находили себе пищей человеческую плоть. Прежде чем айтверновские наемники успели докатиться до мятежников, те смогли сделать несколько залпов, изрядно проредивших передние ряды наступавших. В дотоле сплошной линии алебардистов то здесь, то там появлялись разрывы, поспешно заполняемые приходившими на смену убитым бойцами запаса. А потом разливающаяся весенним половодьем река наконец накатила на готовые встретить ее утесы.