Питер не стал комментировать заявление полукровки, а пошел вперед.

— Святой отец! — донесся сзади крик Хайрама. — Куда вы, святой отец?

Питер махнул рукой, дескать, заткнись, я знаю, что делаю. Сделал еще три шага и почувствовал в воздухе какое-то неясное… нет, не дуновение и не запах, а что-то другое. Похожее ощущение бывает перед грозой, но не такое.

Питеру стало страшно. Умом он понимал, что большой опасности нет, что этот самый Звезда Свиней стал плоским не сразу, не от первого прикосновения к границе поля, что до этого он долбился в эту границу руками и ногами со всей дури, и ничего с ним не случилось, пока с разбегу не попробовал. Но одно дело понимать умом, и другое — чувствовать сердцем. Сердце Питера упорно не желало верить в то, что здесь безопасно. Оно билось быстрее, чем обычно, раза в полтора примерно быстрее. Помолиться, что ли, или помедитировать…

— Эй, Суслик! — позвал Питер. — Ты видел, что там внутри?

— Видел, — ответил Серый Суслик. — Там внутри балаган большой. Это, наверное, и есть дворец Каэссара.

Питер рассмеялся. Признав свое происхождение, Серый Суслик избавился от дурацкой манеры общения, но не от невежества. Балаган… Ну да, для дикого орка балаган пастуха Стентона — самое грандиозное и прекрасное сооружение во всей вселенной. Видел бы он дворцы Барнард-сити…

Однако дворец Каэссара больше походил на балаган пастуха орков, чем на нормальный дворец. Квадратное двухэтажное здание, сторона квадрата — шагнов пятнадцать-двадцать, рядом какой-то сарай, и все. Особенности архитектуры сквозь марево не разглядеть, но похоже, что архитектура предельно функциональная, без всяких украшений, как будто этот дом принадлежал не величайшему вождю второй эпохи, а обыкновенному простолюдину. Может, архивы врут? Нет, это исключено. Во вторую эпоху простолюдинам жилось куда вольготнее, чем сейчас, но окружать свои дома силовыми полями было дозволено только величайшим из великих. И кому могло понадобиться подвергать дом простолюдина такому обстрелу? За сегодняшний день Питер насчитал не меньше пятидесяти воронок от бластера, и сколько он еще не заметил…

Питер потряс головой, отгоняя никчемные мысли. Мысли — это хорошо, но не следует забывать и о делах. Если все пойдет по плану, еще до заката он рассмотрит дворец Каэссара во всех подробностях. А если снять поле не удастся — кого будет интересовать, как выглядит этот дворец?

— Суслик! — позвал Питер. — Иди сюда!

Серый Суслик приблизился. Он шел медленно и опасливо, замирая на миг перед каждым очередным шагом.

— Иди ближе, не бойся! — сказал Питер. — Поздно уже бояться. Помнишь, ты про форсунки говорил? Ну, про пеньки изогнутые. Где они?

— У самой границы марева, — ответил Серый Суслик. — Надо вплотную подойти, а то их в траве не видно.

— Так подойди, — сказал Питер. — Хотя нет, погоди… Кто у нас самый бесполезный в экспедиции… Эй, Хайрам! Озадачь полубосса, пусть приведет ко мне того орчонка, который на нас эльфов навел! И побыстрее!

Серый Суслик вздрогнул и сказал:

— Два Воробья — мой ученик. Он мне как сын.

— Мне нет дела до ваших отношений, — сказал Питер. — И вообще… Я простил твои преступления, но это не значит, что мы с тобой теперь друзья.

— Отец высокорожденных, вы поклялись… — начал говорить Серый Суслик, но Питер его тут же перебил.

— Я чту клятву, даную богам, — сказал Питер. — Но про орчонка в этой клятве не было ни слова. Не забывай, Суслик, здесь командую я. До тех пор, пока экспедиция не закончится, я решаю, что кому делать. И не забывай, что ты поклялся беспрекословно подчиняться мне. До конца экспедиции ты мой раб.

— В вашей клятве говорилось не «раб», а «рыцарь», — сказал Серый Суслик.

Питер рассмеялся и сказал:

— Это одно и то же.

Тем временем Топорище Пополам привел орчонка. Мальчишка был сильно напуган, аж весь трясся от страха.

— Ко мне, бегом! — приказал ему Питер. — Идешь к границе марева, ищешь в траве такой пенек… Суслик, объясни ему, что искать.

— Лучше я сам поищу, — сказал Серый Суслик.

Рука Питера сама потянулась к мечу. Питер глубоко вдохнул, медленно выдохнул и сказал:

— Ты не понимаешь моих слов. Еще раз повторяю: я и только я решаю, кому что делать. Еще раз не подчинишься — отдам тебя Шону.

— А почему вы меня сразу не отдали Шону? — огрызнулся Серый Суслик. — Я вам нужен зачем-то. А раз я вам нужен…

— Эй, Шон! — крикнул Питер.

Серый Суслик вздрогнул и как-то весь сгорбился.

— Что, святой отец? — отозвался Шон.

Питер ничего не отвечал, он пристально смотрел на Серого Суслика и молчал.

— Ну ладно, — сказал Серый Суслик. — Два Воробья, подойди к границе марева и поищи в траве такой как бы пенек, высокий, тонкий и слегка изогнутый. Их там много, они через каждые пять шагов натыканы.

— Шон, отбой! — сказал Питер. — Занимайся своими делами.

Мальчик нашел пенек очень быстро, это заняло меньше времени, чем предшествующие препирательства. Пока орчонок копошился в траве, он дважды задел силовое поле, и ничего не произошло, оба раза поле мягко оттолкнуло его, и все. Похоже, поле и вправду безопасно, если не врезаться в него с разбегу.

— Отойди, — приказал Питер мальчишке.

Встал на его место, присел на корточки, протянул руки, чтобы пощупать загадочный пенек, и вдруг понял, что руки упираются в границу поля. Испуганно отпрянул и сел с размаху на задницу. Серый Суслик хихикнул. Питер сделал вид, что не заметил этого.

— Значит, форсунки внутри поля, — задумчиво произнес Питер, вставая. — Ну да, этого следовало ожидать. Будь они снаружи, поле давно бы уже вскрыли, в первые дни межвременья желающих было много. Странно, я не подумал, что форсунки будут внутри. Ну да, а как они вообще могут быть снаружи? Генератор-то внутри стоит…

Питер понял, что разработанный им хитроумный план целиком и полностью идет к адским демонам-оборотням. Скорее всего, проникнуть внутрь силового кокона так и не получится, экспедиция закончится неудачей, и тогда… Нет, думать о плохом пока еще рано. Тот погибший орк сумел-таки пробить внешний слой поля, а значит…

— Работаем по плану, — сказал Питер. — Все назад! Хотя нет, отставить! Орчонок, стой, где стоишь. Суслик, сходи в лагерь, попроси у полубосса какую-нибудь яркую тряпку, все равно какую, скажешь, я велел. И побыстрее!

Минут через десять Серый Суслик принес требуемое. Заодно он принес палку подходящей длины и толщины, молодец, сам догадался. Тряпка была красной, и метка, которую Серый Суслик воткнул рядом с форсункой силового поля, сильно напоминала государственный флаг.

— Кощунство, — прокомментировал Хайрам.

— Да иди ты, — буркнул Питер. — Эй, бойцы! Всем отвернуться и зажмуриться!

Питер вытащил бластер, тщательно прицелился, нажал спусковую кнопку, бластер дернулся, Питер отвернулся и зажмурился. Постоял так несколько секунд и снова открыл глаза.

— А что, вспышки не было? — спросил он.

— Вроде не было, — ответил Хайрам.

— Я не видел, — ответил Шон.

А Серый Суслик вообще промолчал.

Питер выстрелил еще раз, на этот раз он не закрыл глаза после выстрела. Вспышки действительно не было, просто по куполу силового поля пробежала световая волна, яркая и красивая, но совсем не ослепляющая.

— Всасывает энергию, — прокомментировал Хайрам.

— Намекаешь, что я сейчас его подпитываю? — спросил Питер.

Хайрам пожал плечами и ничего не ответил.

— А если так… — пробормотал Питер и нажал на спуск еще раз.

На этот раз вспышка была. Не такая ослепительная, как ночью, но все равно впечатляющая. Когда Питер проморгался, он увидел, что тряпка на палке, кощунственно изображавшая государственный флаг, бесследно исчезла, а в траве выжжена полукруглая проплешина. Теперь форсунка, питающая силовое поле, была видна отчетливо. Было ясно, что она ничуть не пострадала.

— Не получится ничего, — сказал Шон.

— Не каркай, — пробормотал Питер.

Но он и сам понимал, что ничего не получится. Бластером силовое поле не пробить, оно впитывает его энергию и как-то переваривает без всякого вреда для себя. Но Серый Суслик говорил, что внешний слой можно пробить механическим ударом. А что, если…