– Несса, – позвали ее, – как ты?
Открыв глаза, Несса увидела императора Торна, который расположился в кресле неподалеку и, судя по усталому выражению осунувшегося лица, провел здесь всю ночь без сна.
– Хорошо, – ответила Несса, смахивая слезы и натягивая на обнаженные плечи сползшие рукава тонкой ночной рубашки. – Где мой отец?
– Ушел четверть часа назад, – произнес Шани. – Он вымотался и еле держался на ногах, я отправил его отдохнуть. Ты помнишь, что случилось?
Несса села в постели. Собственное тело казалось тяжелым и словно чужим, голова кружилась. Последнее, что она помнила, была стена гудящего пламени, в которой растворялись кричащие человеческие фигурки, но это вполне могло ей присниться.
Олег. На самом деле ей снился только Олег.
– Мы с лордом Кембери гуляли в парке, а потом был взрыв, – неуверенно промолвила Несса. – Послушай… почему ты запрещал мне вернуться в столицу?
– Ну ты же видишь, что тут творится, – сказал он устало. – Люди умирают в храмах и во время праздников, а ты ходишь и в храмы, и на праздники.
– И что же теперь? Запереться в подвале и сидеть там безвылазно?
Император вздохнул и провел ладонями по лицу. Аметист в перстне сиренево подмигнул Нессе – она вспомнила, что двадцать лет назад у шеф-инквизитора Торна на пальце красовался именно этот камень. Наверно, перстень уже не снимается…
– Не говори глупости, а? – бесцветным голосом проговорил Шани. – Я за своих близких боюсь. Их у меня не так много. И ты знаешь, мне бы не хотелось опознавать тебя по изуродованному трупу.
Несса отвела взгляд и решила перевести разговор на другую тему:
– А лорд Кембери? Он жив?
Император отлично владел мимикой, но тут то ли усталость сказалась, то ли были иные причины – но кривой и весьма неприятной гримасы он не удержал.
– Лорд Кембери погиб, Несса. Его контузило, произошло кровоизлияние в мозг, и он умер спустя несколько часов после взрыва.
Несса ахнула. В старом новом мире Кембери почти стал ее единственным другом – и вот его уже нет, словно кто-то огромный и властный стирает из ее жизни всех, кто хоть сколь-нибудь ей дорог, пролагая вокруг нее полосу отчуждения.
– Умер… – тихим горестным эхом откликнулась Несса. Будто со стороны, она увидела себя – похудевшую, изможденную, плачущую и бесконечно несчастную.
Шани встал с кресла и, сев рядом с Нессой, привлек ее к себе и обнял – так успокаивают детей, которые боятся чудовищ во тьме спальни.
Так они и сидели вдвоем, пока в комнату не вошел Андрей с лекарствами.
За всю свою долгую жизнь, наполненную самыми разнообразными событиями, Андрей так и не научился подслушивать и подсматривать – жизнь в Гармонии отлично научила его ценить и уважать личное пространство, которое он считал священным и не имел права нарушать. Однако судьба, словно издеваясь над моральными принципами доктора, ставила его в ситуации, в которых он видел и слышал то, что его не касалось, – уже дважды за два дня.
В первый раз он невольно услышал чужой разговор, когда сидел в библиотеке, разбирая собственноручные записи великого аальхарнского лекарника Брайсу; библиотека граничила с Красным кабинетом императора, и Андрей в подробностях услышал беседу Шани и Мари, странной девушки, которая в страшный вечер взрыва на набережной во время карнавала привезла во дворец контуженую Нессу. Андрей видел эту Мари всего два или три раза, и она максимально вежливо раскланивалась с ним – ее красивое лицо при этом ничего не выражало, словно девушка вообще не была способна испытывать никаких чувств. Впрочем, сейчас она плакала.
– Я не для того вытаскивал тебя из-под пьяных уродов, чтобы сейчас дать тебе кинжал. Рассказывай, – услышав голос императора, Андрей хотел было встать и уйти, однако некое странное чувство заставило его остаться на месте.
– Ваше величество… Я знаю, кто виновен во взрыве, – произнесла Мари.
В кабинете стало тихо. Андрей сидел за своими книгами ни жив ни мертв, словно его парализовало.
– И кто же? – наконец промолвил Шани.
– Кто еще мог незаметно подойти к ящикам с фейерверками на глазах у сотен людей и положить туда боевой снаряд, кроме дзёндари? – горько ответила Мари. – Это был мой брат, сир. Это был мой Артьен.
Андрей закусил губу, удерживая возглас удивления.
– Ты уверена?
– Клянусь вам. Мы умеем быть невидимыми…
В Красной комнате вновь воцарилась тишина.
– И почему он это сделал? И почему… – Император, судя по всему, был обескуражен. – С чего ты вообще взяла, что это был твой брат?
Некоторое время Мари молчала и всхлипывала, а затем проговорила:
– Среди погибших я нашла тело Артьена. У него на руке был веревочный браслет дзёндари, и по количеству и цвету узелков на нем я прочла, что он выполнил возложенное на него задание, его господин может быть уверен в том, что тайну его личности Артьен унес с собой в могилу, и взрыв на карнавале – достаточная плата за жизнь сестры, – выпалив на одном дыхании эту длинную фразу, Мари разрыдалась в голос. Андрей закрыл лицо ладонями. Убийца был найден, но убийцы больше не было. Все.
– Ты знаешь, кто отдал ему такой приказ? – осведомился император, и Андрей почувствовал, как по позвоночнику пробежал мороз. Однако Мари ответила:
– Нет, сир. Тайна личности господина свята для дзёндари. Артьен не знал о вас, я не знала о его господине.
Зато заказчик взрыва все знал о вас обоих, подумал Андрей. И угрожал брату смертью сестры, если задание не будет выполнено. Кто бы это мог быть, интересно?
– И теперь ты хочешь умереть, – глухо произнес Шани.
Андрей услышал шаги и звук от передвижения мебели: скорее всего, император отошел от Мари и сел в свое кресло.
– Да. По приказу своего господина Артьен совершил великий грех. В роду я осталась одна, а грех не должен оставаться неискупленным.
– Даже не надейся, – жестко проронил Шани. – Мари, ты не можешь так поступить.
Девушка звонко шмыгнула носом.
– Ваше величество… У меня нет другого выхода. Это мой долг и честь.
Долгое время из-за стены не доносилось ни звука, потом Шани произнес:
– Ты не можешь меня оставить.
И снова воцарилась тишина. Андрей осторожно собрал свои книги и покинул библиотеку, стараясь ступать неслышно. Когда он вышел в коридор и прикрыл за собой дверь, из соседнего Красного кабинета донесся сдавленный женский вздох – но Андрей предпочел не размышлять о его природе.
Ему и без этого было о чем подумать и о ком позаботиться. Контузия Нессы оказалась гораздо сильнее, чем ему показалось вначале: она то приходила в себя, то снова проваливалась в беспамятство; Андрей поил ее лекарствами и молил всех известных ему богов: пусть с ним будет все что угодно и как захочется небу, лишь бы Несса поправилась. Когда в ее спальню вошел Шани с таким видом, словно собирается остаться тут надолго, то у Андрея даже не хватило сил, чтобы удивиться.
Потом, увидев их вдвоем, он тоже не удивился.
Ему просто стало ясно, что делать дальше.
– Вы очень плохо думаете об уровне аальхарнской контрразведки. Крайне.
Кембери пришел в себя и обнаружил, что лежит на чем-то твердом в полном мраке. Тьма пахла сырой землей. Кембери попробовал было встать и тотчас же треснулся лбом в неструганое дерево. Он вскинул руки, пытаясь на ощупь определить, что это такое над ним, – в ладони вонзились несколько заноз, а посла пробрало ледяным холодом.
Он лежал в гробу. В могиле. Погребенный заживо.
– Ну неужели вы в самом деле считаете, что получить сверхсекретные разработки наших ученых можно настолько быстро и просто?
Артуро всегда казался послу хиляком, но сейчас, когда этот хиляк скрутил его в бараний рог и нагло ухмылялся, Кембери испытывал почти детскую обиду. Император смотрел на него примерно так, как умудренный опытом отец смотрит на очень глупого сына, – с той только разницей, что сыну могут простить любую глупость, а разведчик потенциального противника не смеет рассчитывать на подобное снисхождение.